Современный французский детектив - Страница 5

Одними из самых популярных сейчас во Франции и за ее пределами детективных писателей следует признать весьма плодовитых соавторов — Пьера Буало (род. в 1906 г.) и Тома Нарсежака (род. в 1908 г.), прославившихся в жанре столь модного психологического «романа ужасов». Почти все их произведения экранизированы, к ним не раз обращались известные современные режиссеры, такие, как Клузо, Хичкок и многие другие. Начинали они порознь, и каждый завоевал себе известность самостоятельно. Так, уже в 1938 году Буало получил премию за лучший детективный роман года. Такую же премию в 1948 году получил Нарсежак, который тогда еще делал первые шаги в литературе. Он был преподавателем философии, автором ряда философских работ. С начала 50-х годов Буало и Нарсежак становятся соавторами. Они выступают также как теоретики детективного жанра — в 1966 году выпускают книгу «Полицейский роман», где пытаются не только проследить историю «полицейского романа», но и поставить вопрос о его проблематике, тенденциях развития, обосновать принципы «психологического детектива». «Полицейский роман», по мнению авторов, является «не столько романом о преступлениях и преступниках, и даже не о полицейских, сколько романом о жертвах преступления», о «маленьких людях», оказывающихся жертвами совсем не профессиональных преступников, а внешне вполне респектабельных «порядочных людей» — бизнесменов, инженеров, коммерсантов, нотариусов, врачей и т. д. «Полицейский роман», как они полагают, должен разоблачать махинации и хитросплетения, от которых гибнут честные люди в этом основанном на корысти, обмане и фальши обществе. Преступление как бы конденсирует обыденные жизненные явления. Говоря о своем творческом методе, писатели утверждают необходимость «соединения логики с тайной» и указывают на главенствующую роль «тайны». К сожалению, в большинстве случаев преступления подаются соавторами «скорее как проявление отрицательных черт самой человеческой природы, чем общества.

Их герои — обычно жертвы, оплетенные хитроумными нитями лжи, они попадают в странные, внешне необъяснимые ситуации, заставляющие их, а вместе с ними и читателя, видеть в этом чуть ли не вмешательство каких-то сверхъестественных сил. Уверенно строя интригу, писатели передают душевное смятение своего героя-жертвы, нагнетают напряжение и наконец, доведя до предела, обнажают скрытые пружины фальшивых инсценировок, поставленных преступником, развенчивают романтику «загробного», оккультного, в действительности скрывающую за собой банальную преступную игру, низменный расчет, жестокое убийство из корысти. Это раскрытие совершают либо сами жертвы, которым порой удается даже спастись от гибели, либо опытные, умудренные жизнью полицейские. Такова схема почти всех романов Буало — Нарсежака, мастерски создающих острые ситуации, сложные перипетии, эффектные сцены. Советскому читателю они уже знакомы по выходившему в издательстве «Молодая гвардия» роману «Та, которой больше не было», типичному для их творчества.

Из других произведений этих авторов следует упомянуть «Волчиц» — мрачная драма, разыгрывающаяся вокруг наследства, тематикой и манерой изложения напоминающая романы Франсуа Мориака, но более камерная, менее социально обобщенная, «Среди мертвых» (больше известное по названию хичкоковского фильма «В холодном поту»), «Лица из мрака» и другие.

Роман «Инженер слишком любил цифры» (1958) больше других произведений писателей приближается к канонам традиционного детектива, хотя и написан в более современной манере. Он не слишком типичен для основного направления творчества Буало и Нарсежака, но представляет несомненный интерес как по своему содержанию, так и по безукоризненно точному построению детективного сюжета. Иссушающая человеческую личность обстановка сверхсовременного предприятия превращает инженера Сорбье в ходячее решающее устройство. В нем оскудевают все живые, человеческие чувства, и он чудовищно расплачивается за это. Сама атмосфера «технократической цивилизации», общества, где утрачивают значение всякие нравственные ценности, где не находят применения натуры сильные, незаурядные, задыхающиеся в серой обыденщине, калечащей, опустошающей их душу, в конечном счете и порождает драму. Авторы вывели в романе классический тип детектива — комиссара Марея, и внешне и внутренне близкого к Мэгре. Человек безукоризненной честности и мужества, сложившийся в годы Сопротивления, он остается верен его идеалам, его суровому гуманизму. Наделенный блестящим аналитическим мышлением, работающий спокойно и обстоятельно, на высоком профессиональном уровне, он противопоставлен в романе крупным министерским чиновникам, молодым преуспевающим бюрократам, с ироническим презрением посматривающим на плохо одетого, неуклюжего, такого простоватого на вид комиссара. В конце концов комиссар Марей разгадывает тайну. Но то, что он обнаружил, оказалось настолько противоречащим его жизненному кредо, его представлениям о человечности, что никакого торжества он не испытывает. Это так же чудовищно, как если бы в один прекрасный день Шерлок Холмс выявил преступника в лице доктора Вотсона. Подчеркнутая традиционность приемов и облика комиссара Марея — сознательная стилизация, нужная авторам для того, чтобы обнажить вопиющее противоречие между рационально-аналитическим, строго логическим детективным методом и нелогичным, страшным, иррационально устроенным обществом, где хороший человек силою обстоятельств становится преступником, тогда как настоящие преступники процветают и будут процветать. Поэтому, при всей внешне традиционной форме, роман «Инженер слишком любил цифры» по своей внутренней направленности принадлежит к современной разновидности детективного жанра.